Сын мужа от первого брака приходил за наследством. Узнав, что ничего ему не положено, покрыл меня матом с головы до ног и пообещал, что придёт и плюнет на могилу отца. Забыл, что своё уже получил.

Мы с Федором сошлись, когда он в одиночку воспитывал сына. Мать мальчика предпочла разгульную жизнь. Фёдор постоянно её искал, обзванивал больницы, она могла на неделю пропасть. Фёдор терпел до последнего, развёлся, сын с ним остался, горе-мамашу лишили родительских прав.

Мы с Фёдором поженились, сына родили, дочку родили. Сын Фёдора не хотел жить с нами, хотел отдельно. Муж извернулся, купил сыну однокомнатную квартиру. При этом над нами тогда ещё кредит за нашу трёшку висел и двое несовершеннолетних детей на содержании. К восемнадцати годам за горе-мамашей числился долг, Фёдор отправлял сына в суд, чтобы долг на имя сына переоформить, но юноша никуда не пошёл, заявив, что ничего ему от мамаши не нужно. Зато от папы квартира нужна была.

Купили сыну мужа квартиру. Он переехал. Сели с Фёдором разговаривать.

— У нас двое детей. Им тоже квартиры купим? Давай так: наследство от тебя твой сын получил при твоей жизни.

Фёдор признал справедливость моих слов. Сыну неоднократно говорил, что всё остальное имущество останется мне и нашим общим детям.

Общее имущество: трёшка, две машины, дача. При всём желании этот набор в три трёхкомнатные квартиры (две — нашим детям, третья — мне, как доля в совместно нажитом имуществе, ведь квартиру, которую купили сыну Фёдора, мы покупали на наши общие деньги) не превратить, поэтому сын Фёдора не может считаться обделённым.

Чем старше становился сын Фёдора, тем больше он злился на отца. Мамашу где-то откопал, у себя поселил,  она больная вся, еле ходит, пенсию получает. Вбил себе в голову, что мамаша из-за отца гулять стала, а окончательно сломалась, когда её родительских прав лишили. На мне Фёдор женился, ещё детей наплодил — в этом он тоже был виноват перед сыном.

Фёдор умер. Сердце. Похоронили. Сын его, который на похороны не пришёл, за наследством явился. Получать нечего, кроме пенсионного фонда. Квартира, машины и дача принадлежат мне и детям. Своё им получено. Всё.

Не знаю, ходил ли он, плевал ли на могилу. Наплевать. Тварь неблагодарная выросла. Отец его вырастил, жильём обеспечил, за учёбу платил. Хорош сынок — мамашу, семью на пьянки и гулянки променявшую, приютил, отца родного возненавидел из-за глупых фантазий. Никто его никогда не ущемлял, не наказывал, достижений и побед от него не требовали. Хотел он, чтобы они с отцом только вдвоём жили. Чтобы Фёдор одинок был. Сын вырос, что сделал? И вдвоём бы они жили, всё равно бросил бы отца, поверил бы крокодильим слезам мамаши. Умер бы Фёдор в полном одиночестве.

Раньше мне было по-человечески жалко сына Фёдора, я ему сочувствовала, сейчас я считаю его неблагодарной тварью. Отец для него всё. Вообще всё. Променять отца на пьющую мать… Неудачный выбор. Ему с этим жить. Записано.