— Внуки меня знать не хотят. Говорят, я их продала. Никакой благодарности от Саши, а ведь она почти три года в квартире бесплатно жила, — рассказывает Оксана Валерьевна.

Артём, сын Оксаны Валерьевны, умер в результате болезни. Александра стала вдовой, и у неё на попечении осталось двое детей. Своего жилья у молодой семьи не было — они арендовали двухкомнатную квартиру. После гибели Артёма Оксана Валерьевна предложила невестке и внукам переехать в свою однокомнатную квартиру.

— Раньше это была мамина квартира. Она хотела оставить её Артёму, но когда стало известно о диагнозе сына, передумала. Все думали, что мама переживёт Артёма, но не судьба. Полугода со смерти мамы не прошло, как я потеряла сына.

Александра переехала, перевезла детей, сделала недорогой ремонт и стала жить. Экономия на аренде позволила ей откладывать пенсию по потере кормильца. За два года скопилась кругленькая сумма. Мама Александры тоже помогла дочери, кое-какие деньги собрала.

— Невестка взяла ипотеку. Сказала, что как только дом сдадут, сразу переедут. Горячо благодарила: мол, если бы не я, не было бы денег на первый взнос. Тогда я не считала, что сделала что-то особенное. Разве могла бросить родных внуков и вдову сына на произвол судьбы? Сейчас считаю, что оказала большую помощь, а в благодарность меня лишили внуков.

Оксана Валерьевна была спокойна за невестку: жильё куплено, пенсии детей покрывали значительную часть ипотечного платежа, плюс материнский капитал. Пришла пора подумать и о себе.

— Мой мужчина предложил купить землю и построить дом. Я выставила квартиру, где жила невестка, на продажу. Предупредила Александру, сказала, что включу в договор пункт: она с детьми сможет оставаться там, пока их дом не достроят. Но Саша ответила, что с таким условием я долго не продам, попросила подождать. А нам как раз предложили отличный участок — тянуть было нельзя.

Александра съехала в однокомнатную квартиру своей матери. Уехала с обидой.

— Ключи отдавала, сказала, что я её и детей продала, что Артём это видит и в гробу переворачивается. Но их никто не выгонял! Покупатель с таким условием нашёлся бы — риэлтор уверяла, что подобные сделки бывают. Я в первую очередь думала о Саше и внуках. Если бы не думала, то продала бы первому встречному, и их бы выселили.

До сдачи новостройки Александра с детьми ютились у своей матери. Оксана Валерьевна столкнулась с волной осуждения.

— Квартиру продала, купила участок. Мужчина начал стройку. Когда Саша наконец переехала в свою квартиру, она вдруг потребовала денег — вспомнила, что моя мама хотела оставить жильё Артёму. Но Артёму — не Саше! Мы её никогда не любили, но терпели, потому что сын выбрал её. Я и так помогла: три года крыша над головой — разве этого мало?

Отношения испортились окончательно. Александра настроила детей против бабушки. Их редкие встречи становились всё тяжелее.

— Я, мол, продала их вместе с квартирой, выгнала, променяла на мужчину… Саша даже сказала внукам, будто участок и дом я, старая дура, записала на мужчину. Это ложь! Всё оформлено на меня. Уже пять лет мы с мужчиной живём в своём доме, сдаём две квартиры — и мою, и его. У Саши тоже всё хорошо: новый муж, стабильность. Всё моё имущество со временем достанется внукам (разве что половину дома оставлю мужчине — он же его строил). Но её слова ранят… Мы обе пережили страшное: я потеряла сына и мать, она — мужа. Я, сама нуждаясь в поддержке, но помогала чем могла. А теперь её обиды отнимают у меня внуков.

Возможно, Александра считала, что все родственники должны были посвятить себя только ей и детям. Она забыла: свекровь — тоже живой человек. Общее горе могло сблизить их, но вместо этого пропасть между ними стала только больше.

Оксана Валерьевна надеется, что внуки, когда повзрослеют, всё поймут.

— Хочу объяснить: их никто не продавал. Саша сама решила уехать. Несправедливо, что она сделала меня виноватой. Я бы очень хотела, чтобы Артём был жив, чтобы они все приезжали к нам в гости, пили чай в беседке. Но у меня теперь есть только я сама и мой мужчина. Если бы не смерть сына — не потеряла бы и внуков, — грустит Оксана Валерьевна. Записано.